Два часа на поезде и вот мы с моим другом уже на станции «Кривандино».
На «Кукушку» мы не успели, а следующий поезд должен был отправляться лишь через 4 часа, так что мы решили идти пешком.
В полной тишине мы шли по Мещере, отмечая знаки приближающейся осени…
На «Кукушку» мы не успели, а следующий поезд должен был отправляться лишь через 4 часа, так что мы решили идти пешком.
В полной тишине мы шли по Мещере, отмечая знаки приближающейся осени…
Через какое-то время, мы остановились передохнуть – и тут я заметил огромного паука бегущего по своей паутине - сфотографировал…
Желтые цветы растущие вдоль железнодорожного полотна радовали глаза.
А их нераспустившиеся бутоны выглядели как парящие в невесомости планеты.
Желтые цветы растущие вдоль железнодорожного полотна радовали глаза.
А их нераспустившиеся бутоны выглядели как парящие в невесомости планеты.
Шаг за шагом, мы продвигались вперед.
Дойдя до станции Осаново, мы сели на догнавший нас поезд и через час прибыли на станцию Рязановка.
Конечной целью нашего маршрута был Николо-Радовицкий монастырь который когда-то посещали и Петр I и Сергей Есенин. По карте до него было километров 7. Так что мы вновь попылили по дороге, невольно завидуя местным жителям.
И вот, через полтора часа, пройдя вдоль заливаемых мягким светом полей, мы вышли к стенам монастыря.
Дойдя до станции Осаново, мы сели на догнавший нас поезд и через час прибыли на станцию Рязановка.
Конечной целью нашего маршрута был Николо-Радовицкий монастырь который когда-то посещали и Петр I и Сергей Есенин. По карте до него было километров 7. Так что мы вновь попылили по дороге, невольно завидуя местным жителям.
И вот, через полтора часа, пройдя вдоль заливаемых мягким светом полей, мы вышли к стенам монастыря.
Причем, вышли не сразу, раз сунулись напрямки – болото, другой раз – вообще куда-то нас дорога увела в сторону, ну и на третий раз наконец-то прошли на монастырский двор.
Оказалось, монастырь уже не заброшенный, а потихонечку восстанавливается. Все окна и двери ведущие в центральный храм, заколочены. Но нужно ведь посмотреть, что там в нутрии – так что, ползком через подвальное окошко, я пробрался внутрь.
Оказалось, монастырь уже не заброшенный, а потихонечку восстанавливается. Все окна и двери ведущие в центральный храм, заколочены. Но нужно ведь посмотреть, что там в нутрии – так что, ползком через подвальное окошко, я пробрался внутрь.
На стенах храма сохранилось несколько фресок да остатки Иконных окладов.
Выбравшись наружу, я сфотографировал лучи солнца пытающиеся прорваться сквозь облака. Потом пробрался в одну из разрушенных башен и сделал фотографию, смотря на которую у меня кружится голова…
Еще немного побродили по подворью, попили водички из колодца, стоящего в центре монастыря, и выдвинулись в сторону озера, где мы и решили заночевать.
А утром пройтись немного по узкоколейным путям и пофотографировать ту чудо технику, которую уж, наверное, больше нигде и не увидишь.
Еще немного побродили по подворью, попили водички из колодца, стоящего в центре монастыря, и выдвинулись в сторону озера, где мы и решили заночевать.
А утром пройтись немного по узкоколейным путям и пофотографировать ту чудо технику, которую уж, наверное, больше нигде и не увидишь.
Еще с вечера я решил проснуться пораньше и попробовать встретить восходящее солнце.
Лишь только чирикнула первая птичка, я продирая глаза выбрался из палатки, схватил фотоаппарат и штатив, потом посмотрел на затянутое тучами небо и понял, что рассвет мне сегодня не увидеть Но раз уж проснулся, решил пройтись вдоль берега озера и поискать интересные кадры.
Отойдя метров на 300 от нашего лагеря, я увидел, что в одном из углов озера образовалось своего рода болото с корягами и кустами, переплетенными между собой.
Внимательно приглядевшись, я заметил, что эти заболоченные дебри являются домом для многих редких птиц.
Лысухи долго не позволяли подобраться к ним поближе, поэтому пришлось прикинуться заросшим мхом бревном. И такая тактика принесла успех: через сорок минут я смог их сфотографировать, а также бродящего по болоту кулика.
Лишь только чирикнула первая птичка, я продирая глаза выбрался из палатки, схватил фотоаппарат и штатив, потом посмотрел на затянутое тучами небо и понял, что рассвет мне сегодня не увидеть Но раз уж проснулся, решил пройтись вдоль берега озера и поискать интересные кадры.
Отойдя метров на 300 от нашего лагеря, я увидел, что в одном из углов озера образовалось своего рода болото с корягами и кустами, переплетенными между собой.
Внимательно приглядевшись, я заметил, что эти заболоченные дебри являются домом для многих редких птиц.
Лысухи долго не позволяли подобраться к ним поближе, поэтому пришлось прикинуться заросшим мхом бревном. И такая тактика принесла успех: через сорок минут я смог их сфотографировать, а также бродящего по болоту кулика.
Время уже было около 7 утра, и пора было возвращаться в лагерь и собираться.
И вдруг я заметил, что вся трава прямо у меня под ногами увешана пушистыми, блестящими от росы коконами. Маленькими паучьими домиками.
И вдруг я заметил, что вся трава прямо у меня под ногами увешана пушистыми, блестящими от росы коконами. Маленькими паучьими домиками.
Придя в лагерь, я разбудил своего друга, мы позавтракали, собрали рюкзаки и уже собирались идти, как вдруг услышали звук приближающегося поезда. Оказалось, что узкоколейка ещё работает!
Посмотрев вслед пыхтящему локомотиву, мы пошли по рельсам в ту сторону от куда он приехал. Примерно через полчаса мы вышли к полуразрушенному и выглядящему заброшенным депо.
Идя вдоль составов, невольно ловил себя на мысли, что все это напоминает Чернобыль…
Мы вздохнули с облегчением, когда наконец подошли к станции.
Я осмотрелся вокруг, мой взгляд опять стал видеть красоту жизни: пчелу сидящую на цветке, желтую-желтую гусеницу с полосками-рельсами на спине...