- Представьтесь, пожалуйста.
- Татьяна Фомичёва. Родилась и живу на Васильевском острове, стараюсь никуда отсюда не выезжать. Работаю в московском журнале «Ресторанные Ведомости», собственный корреспондент в Петербурге. Я и пишу про рестораны, и делаю снимки для журнала: интерьеры ресторанов, мероприятия, еда, лица выдающихся деятелей ресторанного бизнеса.
По образованию я инженер аудиовизуальной техники, окончила Санкт-Петербургский Университет Кино и Телевидения, изучала видеокомпрессию и цифровую обработку изображения. Вскоре после окончания ВУЗа я попала в прессу. Позже попробовала себя и в дизайне, и в видео, но вернулась все же в прессу.
- Татьяна Фомичёва. Родилась и живу на Васильевском острове, стараюсь никуда отсюда не выезжать. Работаю в московском журнале «Ресторанные Ведомости», собственный корреспондент в Петербурге. Я и пишу про рестораны, и делаю снимки для журнала: интерьеры ресторанов, мероприятия, еда, лица выдающихся деятелей ресторанного бизнеса.
По образованию я инженер аудиовизуальной техники, окончила Санкт-Петербургский Университет Кино и Телевидения, изучала видеокомпрессию и цифровую обработку изображения. Вскоре после окончания ВУЗа я попала в прессу. Позже попробовала себя и в дизайне, и в видео, но вернулась все же в прессу.
- Как вы пришли в фотографию?
- Довольно рано, года в четыре, я попала на телевидение, в съемочный павильон. Не помню, как развивались мои детские фантазии, но лет в 10-11 я поняла, что хочу быть телевизионным оператором. Непременно студийным телевизионным оператором. Я уже тогда догадывалась, что с моими невыдающимися физическими способностями мне никогда не придется делать эту мужскую работу, но, тем не менее, в кинофотостудию записалась. Это была студия от профтехобразования, советский пережиток. Она располагалась на Среднем проспекте там, где сейчас Василеостровский районный суд. Позже студия переехала во Дворец Культуры Молодежи на Малую Конюшенную улицу.
Моим преподавателем, моим Учителем, стал Олег Владимирович Лучинин, пенсионер-кинооператор с ВГиКовским образованием и огромным опытом работы в документальном и научно-популярном кино. Он и научил меня, еще школьницу, всему: ставить свет, снимать, составлять реактивы, проявлять, печатать и работать с людьми, с «моделями» и «массовкой». Мы постоянно ходили в Дом Кино, учились снимать кино и видео. Такого, наверное, сейчас не бывает: это было бесплатное индивидуальное обучение...
Позднее, в 2002 году я стала вольнослушателем факультета фотокорреспондентов в Доме Журналиста. Не бояться снимать людей и прочим важным в фотографии вещам научил меня Сергей Яковлевич Максимишин. Это вообще были самые ценные фотоуроки в моей жизни... Там же, в Доме Журналиста, я поняла, что удобно и выгодно быть пишущим фотографом или снимающим журналистом.
В общем, сразу после ВУЗа я стала зарабатывать фотографией и цифровой обработкой. Не хотелось отвлекаться на что-то, что не имеет отношения к Картинке.
- Довольно рано, года в четыре, я попала на телевидение, в съемочный павильон. Не помню, как развивались мои детские фантазии, но лет в 10-11 я поняла, что хочу быть телевизионным оператором. Непременно студийным телевизионным оператором. Я уже тогда догадывалась, что с моими невыдающимися физическими способностями мне никогда не придется делать эту мужскую работу, но, тем не менее, в кинофотостудию записалась. Это была студия от профтехобразования, советский пережиток. Она располагалась на Среднем проспекте там, где сейчас Василеостровский районный суд. Позже студия переехала во Дворец Культуры Молодежи на Малую Конюшенную улицу.
Моим преподавателем, моим Учителем, стал Олег Владимирович Лучинин, пенсионер-кинооператор с ВГиКовским образованием и огромным опытом работы в документальном и научно-популярном кино. Он и научил меня, еще школьницу, всему: ставить свет, снимать, составлять реактивы, проявлять, печатать и работать с людьми, с «моделями» и «массовкой». Мы постоянно ходили в Дом Кино, учились снимать кино и видео. Такого, наверное, сейчас не бывает: это было бесплатное индивидуальное обучение...
Позднее, в 2002 году я стала вольнослушателем факультета фотокорреспондентов в Доме Журналиста. Не бояться снимать людей и прочим важным в фотографии вещам научил меня Сергей Яковлевич Максимишин. Это вообще были самые ценные фотоуроки в моей жизни... Там же, в Доме Журналиста, я поняла, что удобно и выгодно быть пишущим фотографом или снимающим журналистом.
В общем, сразу после ВУЗа я стала зарабатывать фотографией и цифровой обработкой. Не хотелось отвлекаться на что-то, что не имеет отношения к Картинке.
- Почему Пентакс?
- Мой ответ банален — байонет. Так скажет, наверное, каждый третий пентаксист. Как и у многих, у меня были фотоаппараты «Зенит» и оптика к ним, в том числе любимые «Юпитер-9», «Мир-20М», фишай зенитар. Жалко, конечно, было расставаться с накопленными драгоценностями при переходе на более профессиональную технику.
Потом я купила пленочный Pentax MZ-5N, он, кстати, и сейчас жив-здоров. Быстро нашла для себя пленку и химию, которые мне нравились (Foma и Ilford), освоила мультиконтрастную печать. Для первой своей газеты, «Мой район», пришлось снимать на пленку, обрабатываемую по процессу С-41. Для черно-белой муниципальной газеты я с большим удовольствием продолжала снимать на пленку Foma, даже когда цифровая техника неотвратимо наступала на фоторынок. Довелось попользоваться различными редакционными кэнонами-никонами, но когда пришла пора покупать первую цифровую зеркальную камеру, сомнений, как и прежде, не возникло: к тому времени накопилась в доме и пентаксовская оптика, я к ней привыкла, меня она устраивала вполне. Ничего такого особенного, ради чего действительно можно было бы пожертвовать пентаксом, у конкурентов не было. А, например, корпуса у Pentax такие, что просто свою собственную силу ощущаешь, когда держишь камеру в руках.
- Мой ответ банален — байонет. Так скажет, наверное, каждый третий пентаксист. Как и у многих, у меня были фотоаппараты «Зенит» и оптика к ним, в том числе любимые «Юпитер-9», «Мир-20М», фишай зенитар. Жалко, конечно, было расставаться с накопленными драгоценностями при переходе на более профессиональную технику.
Потом я купила пленочный Pentax MZ-5N, он, кстати, и сейчас жив-здоров. Быстро нашла для себя пленку и химию, которые мне нравились (Foma и Ilford), освоила мультиконтрастную печать. Для первой своей газеты, «Мой район», пришлось снимать на пленку, обрабатываемую по процессу С-41. Для черно-белой муниципальной газеты я с большим удовольствием продолжала снимать на пленку Foma, даже когда цифровая техника неотвратимо наступала на фоторынок. Довелось попользоваться различными редакционными кэнонами-никонами, но когда пришла пора покупать первую цифровую зеркальную камеру, сомнений, как и прежде, не возникло: к тому времени накопилась в доме и пентаксовская оптика, я к ней привыкла, меня она устраивала вполне. Ничего такого особенного, ради чего действительно можно было бы пожертвовать пентаксом, у конкурентов не было. А, например, корпуса у Pentax такие, что просто свою собственную силу ощущаешь, когда держишь камеру в руках.
- Что для Вас фотография?
- Этот вопрос я не понимаю. Что это значит? Фотография дает мне то, что я люблю очень сильно — Картинку. Правильно сделала, что в свое время разок руками на Delphi написала для себя фильтры blur и sharpen. Это надо было сделать, чтобы понять, что ни на шаг отступать не нужно... Спасибо преподавателям СПбГУКиТ — укрепили меня в моей вере. Константин Францевич Гласман, Юрий Борисович Гомон, Виктор Геннадьевич Андронов.
Цифровая фотография как предмет для изучения даже любопытней оказалась, чем бумажная.
- Этот вопрос я не понимаю. Что это значит? Фотография дает мне то, что я люблю очень сильно — Картинку. Правильно сделала, что в свое время разок руками на Delphi написала для себя фильтры blur и sharpen. Это надо было сделать, чтобы понять, что ни на шаг отступать не нужно... Спасибо преподавателям СПбГУКиТ — укрепили меня в моей вере. Константин Францевич Гласман, Юрий Борисович Гомон, Виктор Геннадьевич Андронов.
Цифровая фотография как предмет для изучения даже любопытней оказалась, чем бумажная.
- Ваши интересы в фотографии.
- Мне бы хотелось познакомиться с ремеслом фуд-стилистов. Но, говорят, у нас в городе совсем нет людей, умеющих снимать еду, и показать, как это надо делать, никто не может.
- Мне бы хотелось познакомиться с ремеслом фуд-стилистов. Но, говорят, у нас в городе совсем нет людей, умеющих снимать еду, и показать, как это надо делать, никто не может.
- Ваши удачи, неудачи, планы и тд.
- Раньше доводилось проводить вечера, рассматривая свои собственные картинки и наслаждаясь. Это были «удачи». Ради этого стоило затевать это все почти 20 лет назад. Справедливости ради следует отметить, что не только Pentax дарил мне эту радость. Камера ЛОМО-компакт тоже заставляла меня испытывать сильные эмоции.
Сейчас, случается, возня в графическом редакторе приносит сходное приятное чувство, возникающее от рассматривания того, из чего картинка состоит.
Правильно кто-то сказал, что неснятые кадры помнятся лучше всего. Как-то летом на Среднем проспекте очень худая сильно беременная женщина в платье в вертикальную полоску покупала арбуз. У меня был с собой пленочный фотоаппарат — и я его не достала. Это была явная неудача. Правда, было это еще до факультета фотокорреспондентов...
Сильно подкосила меня история, произошедшая со мной в ноябре 2008 года. У меня на улице какие-то «фотолюбители» отняли Pentax K-20 с широкоугольником и вспышку. Вернуть не удалось, пришлось все покупать заново. Очень мне было неприятно, что не дают мне спокойно заниматься своим делом в своем городе. Эти люди показали мне, что фотография — это дорого и бессмысленно. Вскоре после этой истории Павел Маркин начал некую кампанию по защите фотографов от уличных и транспортных воров, пытался добиться того, чтобы такие преступления расследовались. Неизвестно, к чему это привело. Но я вряд ли теперь буду много снимать на улице.
В планах — предметная съемка, съемка еды. Мечтаю также снять ресторанного критика Еву Пунш, летящую на парашюте из горящего вертолета. Еще хочу поснимать быт хасидов. Да много чего еще.
- Раньше доводилось проводить вечера, рассматривая свои собственные картинки и наслаждаясь. Это были «удачи». Ради этого стоило затевать это все почти 20 лет назад. Справедливости ради следует отметить, что не только Pentax дарил мне эту радость. Камера ЛОМО-компакт тоже заставляла меня испытывать сильные эмоции.
Сейчас, случается, возня в графическом редакторе приносит сходное приятное чувство, возникающее от рассматривания того, из чего картинка состоит.
Правильно кто-то сказал, что неснятые кадры помнятся лучше всего. Как-то летом на Среднем проспекте очень худая сильно беременная женщина в платье в вертикальную полоску покупала арбуз. У меня был с собой пленочный фотоаппарат — и я его не достала. Это была явная неудача. Правда, было это еще до факультета фотокорреспондентов...
Сильно подкосила меня история, произошедшая со мной в ноябре 2008 года. У меня на улице какие-то «фотолюбители» отняли Pentax K-20 с широкоугольником и вспышку. Вернуть не удалось, пришлось все покупать заново. Очень мне было неприятно, что не дают мне спокойно заниматься своим делом в своем городе. Эти люди показали мне, что фотография — это дорого и бессмысленно. Вскоре после этой истории Павел Маркин начал некую кампанию по защите фотографов от уличных и транспортных воров, пытался добиться того, чтобы такие преступления расследовались. Неизвестно, к чему это привело. Но я вряд ли теперь буду много снимать на улице.
В планах — предметная съемка, съемка еды. Мечтаю также снять ресторанного критика Еву Пунш, летящую на парашюте из горящего вертолета. Еще хочу поснимать быт хасидов. Да много чего еще.