Помню, ещё в школе не учился, значит это было году в 1947, сидели вдвоём с таким же босоногим и сопливым товарищем на крутом обрыве и созерцали расстилающуюся перед и под нами панораму с речкой, полями и перелесками, с качающимся на еле видимом горизонте жарким маревом и болтали о всякой всячине (ну о чем могут говорить двое полуголодных оборвыша?). Одна из фраз, сказанная мной тогда, звучала примерно так: "Я бы снял всё это на карточку...". На вопрос: "А зачем?", я ничего вразумительного не ответил. Скорее всего: "Так просто...". Это было проснувшееся, но неосознанное ещё желание "остановить мгновение".

Разумеется, в то время ни о каких фотоаппаратах даже речи не могло быть. Тем более для такого мальца. Это сегодня, карапуз в люльке лежит, ещё ходить не может, а пузыри в сотовый уже пускает!

В 1953 году "Пионерская правда" (была такая газета и для меня выписывалась) начала печатать обстоятельные статьи о теории и практике фотографирования и процессах, происходящих при этом. Все статьи сопровождались неплохими наглядными иллюстрациями. В качестве примера и рекомендаций к применению рассматривалась камера "Любитель", которую с 1949 года выпускал Ленинградский оптико-механический завод. Из номера в номер газета помещала отличный познавательный материал, после усвоения которого можно было брать в руки камеру и начинать входить в мир фото.Я с упоением прочитывал по нескольку раз каждую статью и с нетерпением ждал следующего номера газеты с продолжением.

Так фотоаппарат "Любитель" был досконально изучен (к великому моему сожалению - только по статьям и картинкам). Самого фотоаппарата у меня пока не было. Было получено "добро" от матери (после долгих уговоров и обещаний учиться только на "отлично"), была выделена примерная необходимая сумма для приобретения. Но в городке, рядом с которым мы жили в то время, в магазине под названием "Раймаг" (это не от слов "Райский магазин", а "Районный магазин") вожделённого для меня товара - фотоаппарата "Любитель" - всё не было и не было! Я, практически ежедневно, забегал в этот магазин и надоедал продавцу, молодому мужчине, который заведовал этим магазином. Подозреваю, что у него выработалась аллергия на моё появление.

Тем временем продолжал изучение (теоретически) всех статей, относящихся к теме "фотография". Для меня стали "своими" такие, ранее неизвестные, слова и термины, как "диафрагма", "экспозиция", "глубина резко изображаемого пространства (ГРИП)". Разделы о светочувствительных материалах содержали сведения о типах фотоплёнок и бумаг, их свойствах. Понятие процесса сенсибилизации позволило знать, что скрывается под таинственными терминами "изохром", "панхром", "ортохром", "изопанхром". Определение выдержек и установку диафрагменных чисел в зависимости от сюжетов, времени года, дня, атмосферных условий и заряженного в фотокамеру материала предлагалось выполнять по приводимой таблице.

Далее шли разделы об обработке экспонированных плёнок - проявлении, фиксировании и сушке. Рассматривались приёмы фотопечати, приводились рецептуры проявителей и фиксажей. Кто сегодня из современных фотолюбителей знает, что фотобумаги выпускались под названиями "Бромпортрет", "Фотобром", "Унибром", "Иодоконт", имели семь, от №1 до №7, степеней контрастности, что были они "глянцевые", "особоглянцевые", "матовые", "тиснёные", что имели тонкую, полукартонную и картонную подложки, что способы их проявления также могли различаться. Можно сказать, что всё это "архаизм", что всё в прошлом, наука и техника на месте не стоит. Всё это так. Я и сам сегодня что-то сниму "цифрозеркалкой", солью быстренько в комп, подредактирую в "Фотошопе" и, если надо, тут же распечатаю на принтере. Быстрота и оперативность! И пальцы не надо "желтить", макая их в проявитель. Но было в тех тёмнокрасных бдениях что-то романтическое и таинственное!

Прочитал и изучил весь предлагаемый материал, изложенный на высоком профессиональном уровне, без скидок на малолетних читателей, без снисходительного "сюсюкания", чем грешат многие современные издания, предназначенные для детей школьного возраста. (Не в этом ли одна из причин инфантильности многих молодых людей?). Автор обращался в своих статьях к пионерам и школьникам, как к равным себе. Это в немалой степени повышало авторитет самого автора и вызывало безоговорочно-доверительное отношение к прочитанному.

Закончив этот "ликбез", я стал фотолюбителем, достаточно "подкованным" практически во всех вопросах фотографического процесса. Недоставало "самой малости" - я никогда не держал в руках ни одной камеры, не говоря уже о кончном результате - фотоизображении на бумаге, которого я так же не сделал ни одного!
Наконец однажды, где-то в марте 1954 года, после почти годовых беганий и надоеданий, продавец встретил меня с радостной улыбкой и достал коробку с этим чудом - фотоаппаратом "Любитель"! Судя по его благожелательности, он был искренне рад, что всё-таки выполнил мою настоятельную просьбу! И заявка на этот товар была подана им давным-давно, но, видимо, какие-то промежуточные инстанции считали эту заявку чем-то вроде причуды, не стоящей внимания.
В дополнение к фотоаппарату мне был выложен фотобачок для проявки, лента "коррекс" и копировальная рамка 6х6см. (У этой рамки квадратное окно было прорезано почему-то наискосок!). Но на эту "мелочь" я даже внимания не обратил. Подумаешь, рамка кривая! Может так оно и задумано.

Ещё ко всей этой "роскоши" продавец добавил несколько картонных пеналов с проявителями и фиксажами, пару катушек негативной плёнки и пачку фотобумаги 6х9 см. Всё это "удовольствие" обошлось в сто с чем-то рублей. (Тех ещё, какие были до реформы 1961 года).

Фотобачок представлял собой просто круглую черную пластмассовую банку с крышкой. Никакой спирали-улитки не было. Поэтому мне и вручили "коррекс". Многие сегодняшние фотолюбители даже не слышали о таком приспособлении для проявки плёнки. Это прозрачная лента из такого же материала, как и основа фотоплёнки, с выдавленными по краям "выпуклостями". Её надо было скручивать вместе с фотоплёнкой перед загрузкой в бачок. Выпуклости не давали плёнке слипнуться во время проявочного процесса. И всё же такие казусы - слипание некоторых участков - случались, доставляя немало огорчений.

Открыв впервые шахту видоискателя и заглянув туда сверху, я был поражён и восхищён яркой, какой-то нереальной картинкой, в которой левая сторона была справа и наоборот, а при горзонтальном повороте камеры картинка передвигалась в ту же сторону, к чему надо было привыкнуть. Нагруженный всем этим "фотобогатством", побежал домой, чтобы скорее приступить к новому для меня виду творчества. Я ещё не представлял, сколько "камней преткновения" ожидает меня впереди на поприще фотоискусства.

На приведенной заставке - это не тот самый "Любитель". Точно такой, но не тот. Тот был впоследствии "благополучно" разобран до последнего винтика (в азарте неистребимого любопытства) и растерян. Объектив видоискателя ещё долго служил лупой для разглядывания мелких предметов. Осмотрев, повертев в руках и опробовав работу затвора, быстренько зарядил СВОЙ! "Любитель" негативной плёнкой и вышел на улицу для поисков объектов съёмки. Несмотря на много десятков лет, помню самый первый, попавший в кадр. Это был петух. (Петух - это предводитель куриного семейства!)

Побегав и "отщёлкав" все двенадцать кадров, вернулся, чтобы впервые заняться проявкой плёнки. Тут меня ожидала проблема №1 - где найти абсолютно тёмное место днём в условиях сельского дома, чтобы засовать в бачок плёнку с коррексом. Все тёмные чуланы и закутки не годились. Свет благополучно проникал в щели. Нормальные люди эту процедуру выполняют в зарядном мешке. Такового в моём распоряжении не имелось, да я, откровенно говоря, и не знал о таком простом устройстве. Решил задачу, накрывшись плотным одеялом. Приготовить растворы проявителя и фиксажа труда не составило. Проблема №2 поджидала меня с определением температуры проявителя. Термометра не имелось и взять его было негде. Пришлось руководствоваться советом "проявлять при комнатной температуре" и "определять" её собственным пальцем.

Как и следовало ожидать (с сегодняшней точки зрения), тщательно промытая после фиксажа плёнка оказалась явно перепроявленной. (На бессознательном уровне всё делалось по принципу "кашу маслом не испортить"). Только этот принцип применительно к процессам проявки не подходит. Как бы то ни было, петух на первом кадре просматривался, на остальных тоже что-то имелось. Можно было приступать к третьему этапу получения фотографий - к их непосредственной печати.

Всем известно, что для успешного и плодотворного выполнения печати фотографий необходим хотя бы минимальный набор условий и приспособлений. Это полностью затемнённое помещение, неактиничный (для применяемой фотобумаги) свет, обычно красный при ч/б печати, минимум три ванночки для растворов и промежуточного ополаскивания отпечатков, ёмкость для окончательной промывки, желательна проточная вода, фотоувеличитель, таймер или реле времени, глянцеватель. Ничего из перечисленного не имелось! Имелось жгучее желание увидеть на бумаге снятое.

Мало того, многие могут не поверить, но в то время у нас даже электрического освещения не было!!! Вечерами я уроки учил при керосиновой лампе. Несколько забегая вперёд, скажу, что где-то через год всё же восстановили электрическую проводку и стали включать ток до 22-00 от небольшой собственной электростанции.
В качестве "лаборатории" пришлось выбрать подполье. Это не то "подполье", в условиях которого приходилось работать революционерам, а просто квадратная яма под полом сельской избы, вырытая для хранения сырой картошки, морковки, свёклы, квашеной капусты, солёных в кадке огурцов. Помещение было выбрано потому, что там темно, никто не мешает, и сам никому не мешаешь, в отличие от городского фотолюбителя, занимающего на долгие часы ванную комнату. Единственное неудобство - отсутствие всяких удобств, кроме темноты.
Фотоувеличителя, совершенно необходимого прибора для получения полноценных фотографий, тоже не имелось. Да и включать его было бы некуда. Разве что аккумулятор приспособить. Имелись тоько весьма смутные догадки, как он должен выглядеть. Забегая несколько вперёд, скажу, что вскоре та же "Пионерская правда" напечатала статью, как на базе "Любителя" собственными силами изготовить фотоувеличитель, чем я и не преминул воспользоваться, когда у нас появилось электрическое освещение. Но об этом несколько ниже.
А пока оставалось довольствоваться копировальной рамкой, которой предусмотрительно снабдил меня продавец "Раймага", и печатать контактным способом фотографии-квадратики размером 6х6 см.

Следующий "камень преткновения" - источники света. Их нужно два - один для засветки рамки с фотобумагой через негатив, второй - с красным светом, чтобы наблюдать процесс проявления.

В сельских подпольях источников света никто не предусматривал. За капустой спускались обычно с керосиновой лампой или со свечкой. Не предвидели почему-то строители, что это подполье понадобится под устройство "фотолаборатории", а на только для зимнего хранения редьки!

Засветку рамки решил выполнять естественным дневным светом, приоткрывая творило и высовывая рамку на свет. ("Творило" - это не от слова "творить", а от "затворять". Так на селе называлась деревянная горизонтальная дверка, закрывающая люк в подпол).

Сложнее оказалась задача с получением красного света. Первое, что было нужно - это наличие красного стекла, которое бы выполняло роль фильтра. В "Раймаге" специальных фильтров не продавали и в обозримом будущем не предвиделось. Светофоров на сельских улицах и сегодня нет. Сначала попробовал обмотать красной тряпкой стекло керосиновой лампы. Что из этого получилось, долго рассказывать не надо. Очень быстро запахло гарью и пошёл вонючий дым! Попробовал покрасить стекло красной краской. Это дало некоторый результат. Но краска быстро выгорала, осыпалась и прекращала выполнять желаемую функцию. Этот вариант тоже никуда не годился.

Наконец моё внимание привлёк задний красный фонарь "стоп-сигнала" грузовика. Долго я "прицеливался и мылился" чтобы стащить этот фонарь с какой - нибудь, оставленной без присмотра, машины, пока на свалке металлолома не удалось найти подходящий. Его я и приделал к стеклу керосиновой лампы. Лучше бы, конечно, запитать этот фонарь от автомобильного аккумулятора, но в те времена даже в автохозяйствах аккумуляторы были большим дефицитом и водители маялись, заводя двигатели "кривым стартером". Позже, когда появилось электричество, я соорудил себе почти настоящий красный фонарь. Фотованночками на первых порах служили тарелки из бабкиного посудника.

Итак, почти всё "утряслось", растворы приготовлены, ведро с водой спущено, можно приступать к печати. Испортив с десяток листиков фотобумаги, получил первую фотографию "предводителя" куриного стада. Когда надоело всякий раз приоткрывать люк для экспонирования, придумал выполнять эту операцию при помощи зажженой спички. Где-то до сих пор хранится одна из фотографий, напечатанная в те далёкие времена открытий и познавания всех премудростей фотоискусства.

Думаю, каждому фотолюбителю, проведшему немалое время в темноте своей лаборатории, навсегда запомнился специфический запах, исходящий от растворов и мокрых отпечатков. Этот запах для фотолюбителя был гораздо приятнее запаха любых французских духов.

Печать квадратиков 6х6 см. скоро перестала удовлетворять. Хотелось больших, "полноценных" фотографий. Любимая газета как будто услышала меня и пришла на помощь, напечатав статью о самодельном увеличителе. Не откладывая дело в "долгий ящик", принялся сооружать по приводимым чертежам этот, так необходимый прибор из фанеры и реек. Сооружение получилось неказистым, но вполне справлялось со своей задачей. Был один изъян - фотографии получались виньетированными, т.е. по центру темнее. Это оттого, что добиться равномерного освещения по всей площади негатива из-за отсутствия конденсора не удавалось, несмотря на все ухищрения с применением матовых стекол и лампочек с "молочной" колбой. Потом догадался вводить на некоторое время круглую маску в луч света из объектива во время экспонирования.

Малоформатной "Сменой" обзавёлся позднее. Всем хорош "Любитель", но слишком неудобен для того, чтобы камера всегда была при мне. Малогабаритная "Смена", легко помещавшаяся в карман, стала меня сопровождать каждый, практически, день. Поначалу мне не очень понравился этот фотоаппарат. Маленький кадр, подслеповатый видоискатель... Но в обращении "Смена", конечно оперативней, да и запас кадров - 36 против 12 значение имеют. Но психологически переход со среднего формата на малый неудобен. Ощущается какая-то ущербность. Тем не менее "Сменой" я "извёл" достаточно большое количество плёнок. Простой, безотказный, с весьма неплохим, даже по сегодняшним меркам, объективом, позволяющим избегать промашек с фокусировкой, несмотря на "шкальность".

Примерно в это же время мне дали "на прокат" среднеформатную "Москву 2". Что можно сказать? Весьма неудобный и неоперативный в обращении аппарат. Кроме этого для печати нужен специальный хороший увеличитель. А печать картинок 6х9, чуть побольше, чем от "Любителя" уже не прельщала. Поэтому, отсняв пару плёнок, вернул владельцу. Единственное удовольствие - подержать эту камеру, представляющую собой классику первой половины 20 века, в руках. Я и сегодня, в наступившую эру сверхудобных цифровых аппаратов, достаю иногда такую камеру, раскрываю, поверчу в руках и... снова в футляр на вечное хранение. Может быть, когда-нибудь и заряжу её цветной негативной плёнкой, какую она вряд ли принимала в своё "нутро"... Пусть порадуется старушка!
Снимая "Сменой", я всё больше укреплялся в мысли, что мне нужна "зеркалка". Как-то попался на глаза каталог "Союзпосылторга", перелистав который, обнаружил, что можно выписать по почте "Зенит С". В то время я уже закончил школу и работал, следовательно мог позволить себе эту достаточно дорогую "игрушку".

И вот в 1959 году получаю на почте посылочный ящичек с желаемой зеркальной камерой "Зенит С". По сегодняшним меркам - это достаточно простая, можно сказать примитивная камера с ограниченными возможностями. Но в то время этот фотоаппарат казался мне верхом технического прогресса! Собственно, так это и было. Недаром эта модель была награждена на международной выставке (в Брюсселе, кажется) дипломом первой степени. В то время наша фотопромышленность ещё не отставала от мирового уровня, а кое-где даже опережала.
Позднее к "Зениту С" удалось добавить телевик "Юпитер 11", значительно расширивший возможности камеры. Служил мне этот аппарат "верой и правдой" вплоть до семидесятых годов. Им были сделаны многие сотни снимков, в том числе и слайдовых цветных. Сопровождал и в годы студенчества, и в период службы на Байконуре.
В студенческом общежитии у меня был товарищ, который увлекался коллекционированием фотокамер. Это было своеобразное "хобби". Приметив в комиссионке очередной, не бывавший у него в руках аппарат, он приобретал его и давал мне "на испытания". Сам почти никогда не снимал. После появления другой "новинки" эта камера продавалась и приобреталась другая. Причина такого странного "коллекционирования" заключалась в отсутствии денежных средств. Настоящее собирание фотокамер доступно далеко не всем, а только достаточно состоятельным людям. Нищий студент под эту категорию никак не вписывался. Тем не менее таким образом я испытал достаточно много разных камер, как отечественного производства, так и "забугорных". Испытывал и "дальномерки", но предпочтение всегда отдавал "зеркалкам",

Наибольшее восхищение из камер того периода вызвал "Старт". Выпускавшаяся с 1958 года, камера коренным образом выделялась среди всех своих собратьев. Она на самом деле была впереди всех, в том числе и на мировом уровне. Её яркий видоискатель с фокусировочными клиньями и сегодня даст "фору" многим современнейшим камерам. Объектив "Гелиос - 44", которым комплектовался этот фотоаппарат - это далеко не тот "ширпотребовский" Гелиос, каким снабжались практически все "Зениты" и дающие, в большей части, "замыленные" картинки. Стартовский "Гелиос - 44" собирался и юстировался каждый отдельно и весьма тщательно, у него даже линзы пронумерованы перед сборкой!
Но, в то время, этот аппарат приобрести было практически нереально. Во первых из-за заоблачной цены, а во вторых - Стартов было выпущено всего несколько десятков тысяч штук (76 503 штуки), что для такой страны, как СССР, да ещё учитывая экспорт...

Приобретенный в начале семидесятых годов "Зенит Е", причем с большими тудностями, можно сказать "по великому блату", ничего, кроме огорчений, мне не принёс. Камера оказалась совершенно не отъюстированной и выдавала сплошной брак, всё было "не в фокусе". Пришлось самому осваивать секреты юстировки и устранять заводской брак.
К великому сожалению, наша отрасль фотоаппаратостроения начала ускоренными (если можно так выразиться) темпами отставать от мирового уровня, всё более скатываясь на самые задворки, пока совсем не "загнулась" к новому веку и тысячелетию.
Побеждённая и разбитая "в пух и прах" Япония сумела стать мировым лидером в большинстве отраслей науки и техники, а победитель, то есть СССР, оказался, благодаря "чуткому и мудрому" руководству в самой глубокой заднице! Вот и вынуждены все мы сегодня пользоваться и восхищаться плодами труда японского происхождения. (Это так, примечание "про между прочим").
Собравшись в круиз по Средиземному морю, срочно купил новый "Зенит 11". Быстренько испытав его, убедился, что этот экземпляр не подведёт. Шли восьмидесятые годы.
Ещё в 60 - 70 годы, экспериментируя с разными, порой случайными, объективами, я всё больше задумывался о необходимости замера экспозиции непосредственно на плоскости плёнки, за объективом. Сегодня это называется TTL- замер по пучку света, прошедшего через объектив. При этом автоматически учитывается и светосила объектива, и любые фильтры, надетые на него. Не знал в то время, что такая система уже разрабатывается и применяется в ряде новых систем, только не наших, а заграничных. В режиме "железного занавеса" практически единственный у нас журнал "Советское ФОТО" совершенно не предоставлял никакой информации о состоянии прогресса на мировом уровне, уверяя нас, рядовых фотолюбителей, что мы попрежнему "впереди планеты всей" и наши камеры - "самые-самые"! Довольно быстро оказалось впоследствии, что действительно, впереди. Только не с того конца!
В 1977 году Красногорским заводом была выпущена, наконец, камера "Зенит TTL", потом пошли другие модификации - "12 СД", "12 хр", "122", "212", "312", "412". Все они - практически одно и тоже. Изменят форму корпуса, введут какую-то малость и преподносят, как "новое слово техники". В семидесятых годах приобретение TTL камеры мне было "не по кошельку". Стоили они более 200 рублей. Так что пришлось только издали посмотреть на эти новинки Красногорского завода.
Особняком стоят автоматические камеры - "Зенит-автомат", "Зенит АМ2", "Зенит АПк", "Зенит км". Из этой серии "Зенит-автомат", приобретенный в 1993 году, работоспособен и сегодня. С "Зенитом АПк" повезло меньше. Через десяток плёнок у него "благополучно" заклинило затвор. Хорошо, что торговая организация без проволочек заменила его на другой. Этот другой полностью исправен до сих пор. Очень неплохие камеры. Ими и сегодня можно работать тем, кто предпочитает плёнку.

Не обошёл я вниманием и среднеформатные камеры. Ещё в студенческие годы мечтал о "Салюте С". Но его тогдашняя цена - более 600 рублей - сразу ставила крест на подобных мечтаниях. Сегодня я иногда достаю из футляра "Киев 88" или "Киев 60". Мощные, солидные агрегаты! Но не для оперативных съёмок. Это камеры для неспешной, вдумчивой работы.

Последнее моё зеркально-плёночное приобретение - "Pentax MZ - 6". С приобретением камер именно этой фирмы у меня не было никаких колебаний и раздумий. Скопившиеся за долгие годы объективы, в том числе и с байонетом "К", однозначно продиктовали выбор.
На "цифру" не переходил долго из некоторых идейно-технических соображений. Ждал, когда Pentax выдаст "на гора" такую камеру, от которой отказаться не смогу. И когда в конце 2006 года была представлена K10D, то сразу предпринял меры к тому, чтобы экземпляр этой камеры оказался у меня в руках.

Решил добавить - лежит у меня первенец отечественной фотопромышленности, с чего начинался выпуск фотоаппаратов в СССР в начале 30 годов. Это "Фотокор №1" в полной исправности. Есть такая задумка - снять пару кадров этим патриархом. Только вот где взять стеклянных фотопластин 9х12...