Год назад на сайте PentaxNews.ru была опубликована " Летаргия " - моя первая статья о поездке в Зону отчуждения. В ней Вы можете найти разнообразную информацию об истории Чернобыльской зоны и об её состоянии сегодня.
"23" - эмоциональная зарисовка, написанная после возвращения со второй поездки.

Многотонные бетонные облака карнизом закрывают надо мной небо вопреки
прогнозам. Обретая ржавый оттенок уставшего Солнца, они давят на
меня, прижимая к земле. Тени в этом мире запущенного асфальта
исчезают, но исчезают лишь для того, что бы через несколько мгновений
вместе, сообща, накрыть всё вокруг... Именно теперь где-то глубоко
внутри меня зарождается страх. Всего лишь маленький комочек через долю
секунды детонирует - и в зоне его поражение оказывается весь окружающий
меня мир. <<Где я?>>, <<Что будет дальше?>>, <<Куда мне бежать?>>, <<Что
принесут с собой тени?>> - пульсирует у меня в голове... Стоя на
незнакомом месте, я вижу как все, что окружает меня, начинает
стремительно удаляется в бесконечную перспективу и лишь оно -
железобетонное небо - неумолимо обрушивается на меня. Вдруг, какой-то
яркий, теплый и безвредный луч света прорывается и коротким сигналом
маяка указывает мне направление. Вот еще раз, еще раз... и еще раз. Я
устремляюсь туда и...

Моим маяком оказался всего лишь солнечный зайчик утреннего солнца,
который отражался от поверхности спокойной реки. Проснувшись от этого
странного сна, я все же задавался вопросом <<Где я?>>. <<Я в автобусе - я
куда-то еду. Еду я куда-то очень рано утром, и судя по тому, что я
спал - еду достаточно давно. У меня на коленях рюкзак со штативом,
значит, я еду куда-то, чтобы снимать. Слева от себя слышу непонятную
речь.... на украинский похоже... но нет, это... - польский, а сзади говорят
вообще на инопланетном... Нет, стоп! Это - французский!>>
<<Подготовьте паспорта!>> - огласил какой-то мужик в камуфляже.
Польский, французский, паспорта, камуфляж...Это что, сон во сне? А с
какой радости я одет в этот потертый кожаный плащ, я вообще его не
ношу. Последний раз я его одевал, когда ездил в Зону Отчуждения...
Неужели я... Так и есть. За окном автобуса появилась табличка <<КПП
Дитятки>> - я на въезде в Зону.

Целый год увиденное не оставляло мою память в покое. Все это время
город жил у меня в голове. Я наблюдал, как вырастали листья, закрывая
брошенные дома, как менялась погода, как в квартиры залетали редкие
птицы и забредали дикие животные. Я видел ветер, играющий с опавшими листьями
на площадке перед Гостиницей, попытки чертового колеса через жуткий
скрип сделать хотя бы единственный в своей жизни оборот и иней,
покрывающий брошенные на улице детские игрушки...

Прибывая в каком-то непонятном трансе, я пропустил и Чернобыль, и саму
ЧАЭС.... в себя пришел только на КПП перед въездом в Припять. После
очередной проверки моего паспорта в числе первых участников группы я
вышел из автобуса, так как эта процедура затягивалась надолго.

Раскаленный осколок графита, пронзая солнечное сплетение, моментально
выжиг до углей мои легкие. Боль сдавила, сжала меня в одну
линию, в одну точку. Я не мог дышать, не мог пошевелиться. В глазах
потемнело и слышен лишь <<белый шум>> всё громче и громче... Резкий
глубокий и жадный вдох. По глотке и легким плавно растекся едва
заметный кисловатый привкус ржавчины. Сорвалась слеза. Километры
бесполезной колючей проволоки тянутся куда-то вдаль. Предо мной
Город в железном венке. Десятки пустых, вдавленных в бетон глазниц
смотрели не куда-то, а именно в твои глаза. Из-под облезшей
кожи-асфальта виднелись бетонные кости центрального проспекта.

С нами в этой поездке в качестве гостя был Александр Эсаулов, когда-то
зампред Припяти, сейчас писатель.
<<Зачем на бетон класть асфальт?>>
<<А Вы как думаете?>> - отвечал Александр. <<Мы долго не могли понять
причину. Асфальт на бетоне держится очень плохо и в результате ямы и
пробоины появляются достаточно скоро. Как выяснилось позже, авария
86-го была второй, а первая была в 82-ом. Именно в 82-ом под асфальтом
похоронили <<звенящий>> бетон Припятских дорог, что бы скрыть досадный
факт. Тем более, ЧАЭС должны были представить к Ордену Ленина, а если
бы информация об аварии дошла до руководства партии, то об Ордене
можно было забыть>> - рассказывал зампред. Злосчастный орден коллектив
Станции так и не получил, хотя и планировал удостоиться его в мае
86-го. Но какое это имеет теперь значение?

Слепит яркий свет. Кто-то толкает пламенную речь с невысокой сцены,
кто-то поет, после песни - выступление пионеров в белых рубашках с
красными сигнальными флажками. Через мгновение на месте микрофона лишь
молодое хрупкое деревце, пробившееся через бетон центральной площади,
и легкие белые облачка плавно текут на фоне. <<Гоооол!!>> - радостный
клич немногочисленных болельщиков доносится из спортзала. В этом матче
наконец-то открыт счет! Автор гола описывает неполный круг почета на
паркете и, превратившись в тяжелую пыль, оседает на гнилых деревянных
досках, в то время как остальные игроки разбились на тысячи стеклянных
осколков возле оконных проемов.

За высокими окнами рабочие проверяют
последнюю кабинку нового колеса обозрения - его запустят на 1 Мая.

Здесь на втором этаже, в залах парикмахерской <<Олеся>>, слышно, как
ожидая своей очереди, обсуждают футбольную ничью команд
<<Машзал>> и <<3-ий блок>> ,предстоящее завтра вечером выступление
<<Пульсара>> в Энергетике. В женском зале мастер уже заканчивает свою
работу, но все это лишь мираж, сквозняком донесенные шумы скрипящего
окна и образы, растворившиеся в осколках разбитого зеркала. Сейчас в
парикмахерской кроме меня и мха больше нет ничего живого...

Сотни детских голосов, такой радостный шум в коридорах школы. Запах
свежих булочек с яблоками и корицей. Кто-то бежит на урок музыки на
второй этаж. Вот малышня возвращается с урока физкультуры, в столовой
дежурные уже накрывают на стол... Мох. Только зеленый-зеленый мох ковром
застелил школьную столовую. В классах, на партах стоят поднятые стулья
- класс готов к уборке. Лежит журнал, молчит пианино. Известь неровным
слоем покрывает парты...

<<Здоров'я народу - багатство нації>> - металлические буквы виднеются на
крыше; к больнице подъезжают скорые. С человека на носилках снимают
каску пожарника и пациента уносят в лабиринты больницы.

Объявление по радио и громкоговорителям.
Эвакуация.

Здесь безжалостный циркуль
Очертил черный круг,
Ровно тридцать на север,
Ровно тридцать на юг.
За чертой нету жизни,
Да и памяти нет.
Было б сердце,
Могло бы хоть оно заболеть.
Но лишив город сердца
И забрав теплоту,
Город просто убили
Поселив пустоту... (с) А. Эсаулов